Попалась любопытная статья. Думаю, многим познавательно будет...

В 1904 году ротмистр Валентин Кульчицкий составляет своеобразный свод правил «Советы молодому офицеру». На основе его записок был создан «Кодекс чести русского офицера», в котором прописаны основные правила жизни — как личной, так и общественной.

Кодекс чести

1. Не обещай, если ты не уверен, что исполнишь обещание.

2. Держи себя просто, с достоинством, без фатовства.

3. Необходимо помнить ту границу, где кончается полная достоинства вежливость и начинается низкопоклонство.

4. Не пиши необдуманных писем и рапортов сгоряча.

5. Меньше откровенничай — пожалеешь. Помни: язык мой — враг мой!

6. Не кути — лихость не докажешь, а себя скомпрометируешь.

7. Не спеши сходиться на короткую ногу с человеком, которого недостаточно узнал.

8. Избегай денежных счетов с товарищами. Деньги всегда портят отношения.

9. Не принимай на свой счет обидных замечаний, острот, насмешек, сказанных вслед, что часто бывает на улицах и в общественных местах. Будь выше этого. Уйди — не проиграешь, а избавишься от скандала.

10. Если о ком-нибудь не можешь сказать ничего хорошего, то воздержись говорить и плохое, если и знаешь.

11. Ни чьим советом не пренебрегай — выслушай. Право же, последовать ему или нет, останется за тобой. Сумей воспользоваться хорошим советом другого — это искусство не меньшее, чем дать хороший совет самому себе.

12. Сила офицера не в порывах, а в нерушимом спокойствии.

13. Береги репутацию доверившейся тебе женщины, кто бы она ни была.

14. В жизни бывают положения, когда надо заставить молчать свое сердце и жить рассудком.

15. Тайна, сообщенная тобой хотя бы только одному человеку, перестает быть тайной.

16. Будь всегда начеку и не распускайся.

17. Старайся, чтобы в споре слова твои были мягки, а аргументы тверды. Старайся не досадить противнику, а убедить его.

18. На публичных маскарадах офицерам не принято танцевать.

19. Разговаривая, избегай жестикуляции и не возвышай голос.

20. Если вошел в общество, в среде которого находится человек, с которым ты в ссоре, то, здороваясь со всеми, принято подать руку и ему, конечно, в том случае, если этого нельзя избежать, не обратив внимания присутствующих или хозяев. Подача руки не даёт повода к излишним разговорам, а тебя ни к чему не обязывает.

21. Ничто так не научает, как осознание своей ошибки. Это одно из главных средств самовоспитания. Не ошибается только тот, кто ничего не делает.

22. Когда два человека ссорятся — всегда оба виноваты.

23. Авторитет приобретается знанием дела и службы. Важно, чтобы подчиненные уважали тебя, а не боялись. Где страх — там нет любви, а есть затаенное недоброжелательство или ненависть.

24. Нет ничего хуже нерешительности. Лучше худшее решение, чем колебание или бездействие. Упущенный момент не вернешь.

25. Тот, кто ничего не боится, более могуществен, чем тот, кого боятся все.

Краткий обзор этого Свода правил «Советов молодому офицеру»:

Не кути

Один из пунктов кодекса гласил: «Не кути — лихость не докажешь, а себя скомпрометируешь». Правда, Лев Николаевич Толстой в «Войне и мире» весьма красочно изобразил кутежи цвета нации и, например, семеновского офицера Долохова, на спор выпивающего бутылку рома, сидя на окне третьего этажа со спущенными ногами. Вообще, настоящий офицер должен был уметь делать все в меру: если уж и пить, то не напиваться, если и играть в карты, то никогда не влезать в долги.

Деньги на ветер

Тем не менее в долги влезали часто: это и неудивительно, ведь офицерское жалованье в целом было невысоким. Оплатить карточный долг считалось делом чести (вспомним, как в том же романе Толстого Николай Ростов хотел покончить с собой из-за долга, который он был не в силах отдать). Обмундирование офицер должен был приобретать за свой счет, а цены, мягко говоря, кусались: в среднем мундир стоил примерно 45 рублей, сюртук — 32, фуражка — 7, сапоги — 10, портупея — 2,6 рубля. В число обязательных затрат входили также членство в офицерском собрании, офицерская библиотека, заемный капитал. Особенно накладно было служить в гвардейской пехоте, ведь полки нередко располагали в столице. Самые большие транжиры служили в гвардейской кавалерии. Они жили на широкую ногу, регулярно устраивая шикарные обеды, от участия в которых офицер не мог отказаться. Кавалеристы считали ниже своего достоинства сидеть в театре не в первом ряду партера или в ложе, от казенных лошадей, которые полагались каждому, они отказывались и покупали собственных, самых дорогих.

Жизнь по предписанию

Существовали и официальные предписания, как не уронить своего достоинства. Например, офицер не мог себе позволить посещать гостиницы и рестораны низших разрядов, трактиры, чайные и пивные, а также буфеты 3-го класса на железнодорожных станциях. Офицер не мог носить сумки и пакеты сам, а был обязан оплачивать доставку товаров на дом. Важным считалось не скупиться на чаевые, хотя далеко не у всех жалованье позволяло сорить деньгами.

О пристойности брака

В вопросах женитьбы офицеры также были ограничены. В 1866-м утвердили правила, по которым офицер не имел права жениться до 23 лет. До 28 лет офицер должен был испросить разрешение на брак у начальства, предоставив при этом имущественное обеспечение. Невесту нужно было выбирать сообразно с понятиями пристойности. Будущая жена должна была отличаться «доброй нравственностью и благовоспитанностью», к тому же принималось во внимание и общественное положение девушки. Офицерам запрещалось жениться на артистках и разведенных, взявших при разводе вину на себя. За вступление в брак без разрешения запросто могли уволить.

От себя: были и яркие исключения из этого правила. Так, Жена Петра Петровича Шмидта, который возглавил восстание на "Очакове", мягко говоря, выделялась из общей массы. Дочь мещанина, Доминикия Гавриловна Павлова была профессиональной проституткой и имела вместо паспорта «желтый билет».

Четверги и вторники

Развлечения офицерам выбирать не приходилось. Обязательное посещение офицерского собрания перемежалось с домашними вечерами в офицерских семьях. Хорошим тоном считалось устраивать у себя «четверги» или «вторники», на которые приглашались сослуживцы и их родные. Служившим в столице везло больше, ведь можно было выходить в свет на регулярно устраиваемых балах и званых обедах. В сельской местности некоторые помещики, желающие доказать, что и у них общество не хуже, чем в городах, тоже любили приглашать офицеров на вечера. Отсутствие театров в глубинке компенсировали домашними концертами и любительскими спектаклями. В «Кодексе чести русского офицера» отмечалось, однако, что военным не принято танцевать на публичных маскарадах.

К барьеру!

Честь офицера не давала ему никаких привилегий, скорее наоборот — делала его еще более уязвимым. Немалой храбрости требовала готовность рисковать жизнью, чтобы не быть обесчещенным. Признаком дурного тона считалось демонстрировать обиду, но не предпринимать ничего, чтобы выяснить отношения с обидчиком. Цену слов повышала угроза смертельного поединка — публичное оскорбление неизбежно влекло за собой дуэль. С дуэлями в России изо всех сил боролись, но никакие императорские указы не могли запретить офицерам требовать удовлетворения от своих обидчиков. Офицер, снесший оскорбление и не вызвавший недруга на поединок, считался навсегда опозоренным. Интересно, что в 1894 году были изданы особые правила, некоторым образом легализующие дуэли.
13 мая 1894 года последовало Высочайшее утверждение особых «Правил о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде», которые были введены в действие приказом по военному ведомству от 20 мая 1894 года № 118..."

Согласно этим правилам, все дела об офицерских ссорах направлялись в суд общества офицеров, который уже мог постановить необходимость дуэли. Настоящее бретерство было распространено в первой половине XIX века. Рылеев, например, готов был вызывать на дуэль по поводу и без, а солнце русской поэзии Пушкин до печально известного поединка как минимум 30 раз выходил к барьеру, так, правда, никого и не ранив.

Ссылка